И внезапно воспоминания хлынули потоком. Воспоминания давным-давно сокрытые в самых недрах его сознания. Это была память о той давней ночи, когда умер их отец. Тогда прямо перед его смертью тоже была приготовлена чаша в присутствии Существ столь невероятной мощи, что при одной мысли о них у Джавана подгибались колени. Под напором этих ошеломляющих воспоминаний принц содрогнулся, ему пришлось ухватиться за край постели, чтобы не упасть. Ориэль тем временем вновь уложил Алроя на подушки. Но теперь, когда эти картины прошлого вставали перед его внутренним взором, Джаван точно знал, что он должен сделать сейчас, прежде чем Алрой уйдет в небытие, дабы та сила, которая так и не проросла в нем, вольным цветом расцвела у Джавана, его наследника. Стиснув левую руку брата в своих ладонях, он поднес ёе к своим губам и склонился над ней, на несколько мгновений закрыв глаза.

«Они призвали Архангелов, чтобы засвидетельствовать то, что сделал наш отец и чтобы проводить его сквозь Врата Смерти, — подумал Джаван, крутя на пальце кольцо Огня и чувствуя, как постепенно сознание покидает Алроя. — Они призвали их к нему, а я должен сделать то же самое для тебя, дорогой брат».

Мысленно он вознес молитву тем Силам, что уже являлись сюда по призыву Дерини, покровительствовавших роду Халдейнов.

«Услышьте меня, о могучие Архангелы, — выдохнул он. — Мне неведомо, как следует призывать вас, но я прошу сейчас, во имя того, кто вскорости пересечет грань миров и окажется в вашей власти. Я призываю вас — Рафаил, владыка Воздуха, Михаил, владыка Огня, Гавриил, владыка Воды, и Уриил, темный владыка Земли… Придите, молю вас, и примите того, кто скоро покинет мир живых, дабы предать его в любящие объятия Всемогущего Господа».

К вящему его изумлению эта молитва была услышана. Джаван не осмеливался ни открыть глаза, ни даже поднять голову, но перед мысленным взором его внезапно встали расплывчатые фигуры неких Существ, окруживших постель умирающего. Казалось, они были очень высокими, гораздо выше, чем потолок комнаты, и одеты в прозрачные длинные одеяния, словно сотканные из серого тумана и пламени, и бледнейшего аквамарина, и черной зелени зимних елей.

Изумленный, он приоткрыл глаза всего на щелочку. Измученный, хрипло дышащий Алрой вновь рухнул на подушки и постепенно лишался чувств под действием снадобья, что дал ему Ориэль. Теперь он больше не боролся с той жидкостью, что заполняла его легкие, и уже очень скоро должен был захлебнуться в ней. Ориэль стоял рядом на коленях, одной рукой по-прежнему касаясь плеча короля, чтобы контролировать происходящее, но глаза Дерини беспокойно шарили над кроватью, — возможно, он хотя бы отчасти ощущал то, что сотворил сейчас Джаван. Райс-Майкл, весь дрожа, прижимался лбом к правой руке Алроя, но Джаван сомневался, что брат способен узреть что бы то ни было.

— И поручит он тебя своим ангелам, — прошептал Джаван вслух, не сводя взгляда с Алроя… затем он закрыл глаза и мысленно потянулся к угасающему разуму брата. — Господи, да будет воля Твоя. В руки Твои предаем мы эту душу…

Он чувствовал, как дыхание Алроя становится все более слабым и затрудненным, однако перед мысленным взором духовная сущность брата понемногу восставала из оков плоти и делалась сильнее, высвобождаясь из измученной болезнью оболочки. Дух принял сперва сидячее положение, и невидящим взором уставился куда-то поверх правого плеча Джавана. Мысленно тот также обернулся и увидел человека, которого не видел уже много лет, — и никогда не видел таким.

Так близко, что, казалось, он мог бы дотронуться до него рукой, Джаван узрел величественную фигуру их отца Синхила. С плеч до лодыжек ниспадала пышная мантия Халдейнов; голову, лишь слегка седую на висках, украшала королевская корона Гвиннеда с переплетенными дубовыми листьями и крестами. Он торжественно поклонился, когда взглядом на мгновение встретился с Джаваном, но затем все его внимание оказалось приковано к одному лишь Алрою, и на лице застыло выражение радости и скорби. Он протянул руки старшему сыну.

Больше всего Джавану сейчас хотелось бы заговорить с отцом, но он не осмелился. Безмолвно и беспомощно он взирал, как дух Алроя окончательно высвобождается от оков плоти и словно поднимается на ноги с ним рядом. Рука призрака на мгновение коснулась его плеча, а другая указала на ту руку мертвеца, которую сжимал в своих ладонях Джаван, и на кольцо на пальце.

Затем бесплотный дух Алроя двинулся навстречу отцу, и они слились в объятиях. В то же самое время у Джавана возникло ощущение, словно мощные крылья бьют воздух вокруг, сотрясая его душу до самых глубин, вздымая ее с такой силой, что Джаван едва удерживался на ногах, и лишь цепляясь за обмякшую руку брата ему удавалось удержать связь с миром смертных. Под самый конец ему также почудился серебристый перезвон колокольчиков. Они звенели сперва громко, а затем все тише, тише, пока не замолкли совсем. И когда он наконец открыл глаза, то уже не сомневался, что Алрой скончался. Потрясенный, он заставил себя оглядеться по сторонам. Ориэль, похоже, также что-то ощутил, ибо сейчас стоял на коленях, обняв голову руками, упираясь лбом в край постели, и раскачивался всем телом. Райс-Майкл без стеснения рыдал, стискивая руку брата в ладонях.

Но сейчас Джаван не мог уделить им внимания. Для этого пока еще не пришло время. У него оставался один последний долг перед Алроем. Незаметным движением, не позволяя себе даже задуматься над тем, что он делает, он снял кольцо Огня с пальца брата, на краткий миг поднес его к своим губам и почтительно поцеловал. Затем, мысленно обращаясь к тем Существам, которых призвал сюда, в надежде, что они все еще были здесь, он надел кольцо себе на палец. Несмотря на жару, холодок прошел у него по спине… но больше он ничего не почувствовал. Джаван изумился — неужели это все? Впрочем, что такое это все, он сейчас и догадываться не мог, ибо, наверное, никто, кроме Дерини или истинного святого не смог бы похвастаться, что пережил нечто подобное тому, что он испытал сегодня. А если вспомнить о неожиданном появлении отца, то нечего и удивляться, что больше в памяти не всплыло никаких воспоминаний о том, что было сделано той далекой ночью. Впрочем, сейчас не было времени беспокоиться об этом.

Нет, первейшим делом сейчас следовало убедиться в том, что он, и никто иной, станет новым королем. А для этого прежде всего нужно было решить вопрос с архиепископом Хьюбертом. Позже придет час, и возможно, ему удастся восстановить давно утраченные связи с его наставниками Дерини, и те помогут ему наконец должным образом развить унаследованные от отца и брата способности к магии.

Он надел кольцо обратно на палец мертвому Алрою и с трудом поднялся на ноги. Пора было заняться спящим архиепископом, но внезапно на него накатила волна такой усталости, что он едва не лишился чувств. Ухватившись за край постели, он с трудом восстановил равновесие. Ориэль мгновенно встревожился.

— Сир, — выдохнул он, вскинув голову. — С вами все в порядке?

С трудом сглотнув, Джаван попытался сфокусировать взгляд на Целителе. Мгновенное головокружение прошло, но этот приступ слабости напомнил ему о том, насколько сильно он устал. Ведь он провел бессонную ночь, затем скакал из аббатства до самого Ремута, а все, что довелось пережить с тех пор, лишь усилило недомогание.

— Ничего, я в порядке, — прошептал он. — Просто слишком много всего свалилось, а я почти не спал…

— Возможно, я смогу помочь, — отозвался Ориэль.

Джаван покачал головой.

— Сейчас нет времени. Если я лягу спать, то просплю, наверное, целую вечность.

— Тогда позвольте мне принять хотя бы временные меры, — предложил Ориэль. — А позже я к вам вернусь и подарю час Целительского сна…

Потянувшись, он взял Джавана за руку, чтобы оценить его состояние.

— Да, вам, и вправду, нужно отдохнуть. Без этого вам не выдержать противостояния с Советом по престолонаследию.

Джаван мгновенно помрачнел. Ориэль был прав. Совет по престолонаследию следовало созвать как можно скорей. Можно оттянуть на пару часов, но уж никак не позднее полудня, а еще следовало отдать необходимые распоряжения насчет похорон Алроя.