— Primus, Secundus, Tertius, et Quartus, fiat lux!

И стал свет. Он вспыхнул, точно сверкающий полог, источаемый четырьмя угловыми башенками. Ориэль и Этьен ничуть не удивились, ибо, скорее всего, были свидетелями подобному обряду множество раз в прошлом, однако для Джавана все это было внове, хотя восстающие из глубин памяти воспоминания и пытались уверить его, что все происходящее было совершенно обычным и неудивительным. Не совсем обычным было, однако что после этого Джесс провел рукой над ближайшей к нему свечой, чтобы ее зажечь, и попросил Этьена сделать то же самое.

— Мастер Ориэль, вас я включу в свою цепь первым, — сказал он, и положил левую руку ладонью вверх на колено, приглашая Ориэля замкнуть контакт. Голос его неожиданно сделался более властным, и в нем зазвучали нотки той же сдержанной мощи, что он проявил, говоря о двоих пленных монахах. Теперь перед ними уже был не этот добродушный юный рыцарь, которого знал Джаван прежде, но маг-адепт, невозмутимо творящий свое колдовство.

Ориэль положил правую руку на ладонь Джесса и закрыл глаза, с силой втянул в себя воздух, а затем медленно выдохнул. Джаван, как зачарованный, наблюдал за постепенно расслабляющимся лицом Целителя, отмечая признаки вхождения в транс. За спиной у Ориэля монахи Custodes по-прежнему сидели неподвижно, но Джаван знал, что отец Лиор уже вовлечен в общую цепь. Джаван чувствовал это, ибо в воздухе стало ощущаться напряжение, как перед грозой. Центром его был Джесс, и сейчас он невозмутимо переключил свое внимание на Этьена.

— Этьен, — окликнул он негромко, и протянул правую руку.

Глубоко вздохнув, рыцарь потянулся к нему и вложил свою ладонь в его, затем закрыл глаза и с шумом выдохнул.

Джаван теперь почти мог видеть возникшую между ними связь и ощущал силовые потоки, текущие сквозь каждого участника ритуала в виде ослепительных нитей сине-белого света, сосредоточившихся в руках Джесса. Тот на мгновение склонил голову, по-видимому, закрепляя контроль, затем сомкнул руки Этьена и Ориэля, а сам повернулся к Джавану. На мгновение тому показалось, будто в свете свечей и защиты круга над головой Джесса вспыхнул белый ореол.

— Вы понимаете, что происходит? — спросил тот негромко и протянул королю правую руку. — Если хотите, я позволю вам остаться в сознании, насколько у меня хватит сил, чтобы вы могли прочувствовать, как я это делаю.

Сосредоточившись, и не отводя взгляда от Джесса, Джаван протянул ему правую руку и кивнул.

— Да, это было бы здорово, — сказал он. — Но только не перенапрягайся ради меня. Я ничего не боюсь.

— Знаю, — Джесс чуть заметно улыбнулся. — Да бояться и нечего. А теперь можете закрыть глаза, все равно ничего интересного не увидите.

Джаван повиновался, опустил свои защиты и почувствовал, как Джесс осторожно и бережно берет под контроль его сознание, одновременно проверяя связь со спящим Фаэланом и подтягивая к себе поток их соединенной энергии. Теперь все три силовые линии были объединены воедино. Затем Джесс принялся сплетать силовые потоки. Джаван знал, что, конечно, это мало похоже на то, как заплетает косу женщина, однако именно это сравнение пришло ему на ум, когда он наблюдал за Дерини. Тот сперва потянул за цепь, связывающую его с Джаваном, потом как будто переплел его энергию с энергией Ориэля и Этьена.

Через несколько мгновений Джаван уже ощущал движущийся поток через позвоночник и от самых кончиков пальцев. Давление нарастало, и ему начало казаться, будто некая сила выворачивает его наизнанку… Ощущение тревожное, но не то чтобы уж совсем неприятное. Однако давление нарастало, и теперь он словно весь превратился в сгусток энергии, которую Джесс вплетал теперь в сложнейшую фигуру. Постепенно смысл действий Дерини стал ясен Джавану. Тот словно обвивал своей магией центральный квадрат, там, где из пола вытащили каменную плиту. В какой-то миг он ощутил, что сейчас настанет время последнего удара, когда Джесс сосредоточил узел мощи, символически представленный четырьмя соединенными ладонями.

Он высвободил энергию вспышкой ослепительного света, который Джаван ощутил даже сквозь сомкнутые веки. Напор силы был так велик, что на время оглушил его и лишил способности ощущать что бы то ни было. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что повалился набок, и полулежит, опираясь на правое колено Джесса, но по-прежнему цепляется за его руку. Джесс, высвободив ладонь, убрал защиту восьмиугольника, велел Ориэлю погасить свечи; к этому времени Джаван достаточно пришел в себя, чтобы на подгибающихся ногах вернуться к отцу Фаэлану. Теперь, когда горела всего одна свеча, а не девять, комната казалась погруженной во тьму, но постепенно глаза приспособились к полумраку, и Джаван склонился над священником. Ориэль с Этьеном также занялись монахами, а Джесс поднялся, пристально глядя на центральный квадрат.

— Ну, что, получилось? — тревожным шепотом спросил его Джаван, едва лишь убедился, что с Фаэланом все в порядке. Но Джесс внезапно исчез прямо у Джавана на глазах. У Ориэля вырвался вздох облегчения, а Этьен двинулся к дверям, чтобы позвать своего сына и Карлана.

Глава 20

Следующие пять минут Джавану было очень нелегко уследить за происходящим в комнате, поскольку здесь одновременно творилось слишком много всего. Через новый Портал появились Джорем с Ниелланом и тут же бросились к пленным Custodes. Джесс, как видно, успел посвятить их во все детали происшедшего, и те, не теряя времени, принялись копаться в сознании священников. Одновременно Джесс отвел в сторону Ориэля, чтобы поработать над его внутренними защитами, которые должны были уберечь того от нового Дерини, работавшего на Полина. Кроме того, он хотел установить в сознании Целителя особые преграды, которые помешали бы тому воспользоваться новым Порталом без дозволения. Карлан с Гискардом занялись уборкой. Первым делом они установили на место центральную плиту, а затем принялись уничтожать все признаки того, что ночью в этой комнате происходило что-то необычное. Этьен стоял на страже у дверей. Джаван пока неподвижно сидел в оконной нише рядом с бесчувственным отцом Фаэланом, в ожидании того, что уготовили для него союзники.

Минут через десять к ним подошел Джорем, дружески кивнул начавшему приходить в себя Фаэлану и сел рядом с ними. Он не представился, однако на нем была простая черная ряса, типичная для священника. Пусть Фаэлан сам сделает из этого вывод… Хотя едва ли тот мог усомниться, что большинство присутствующих в комнате — Дерини.

— Вы отважный человек, отче, — негромко сказал ему Джорем. — Если вас это хоть немного успокоит, то скажу, что ваши собратья Custodes изначально даже не подозревали, что вы замешаны в какую-то интригу. То, что они сотворили с вами, они сделали бы с любым, кого его высочество вздумал бы пригласить к себе на службу. Они не увидели в вас ничего особого, и надеюсь, не увидят и впредь… Хотя, боюсь, что этот новый Дерини по-прежнему будет приглядывать за вами.

— Так вы выяснили, кто он такой? — спросил Джаван.

Фаэлан, растерянно моргая, по-прежнему хранил молчание. Джорем склонил голову.

— Кое-что мы о нем узнали, — отозвался он. — Но не стоит сообщать отцу Фаэлану те сведения, которые позднее могут быть для него слишком опасны. — Он поймал и удержал взгляд Фаэлана. — Простите, если я буду резковат с вами, отче, но я должен попросить вас подойти к Джессу с Ориэлем. Они сделают все необходимое. Надеюсь, что когда-нибудь я смогу объяснить вам, что именно мы делаем и почему. Но сейчас я вынужден просить вас просто довериться нам, ибо все наши действия служат лишь защите короля и всего Гвиннеда. Ступайте.

Фаэлан повиновался беспрекословно и сперва подошел к Джессу, который быстро оценил его состояние, а затем уже Ориэль занялся им более плотно под наблюдением Джесса, поскольку именно Целителю в будущем предстояло иметь дело со священником. Двое в нише некоторое время молча наблюдали за ними, но затем Джорем перевел взор на короля.